Классный час.
Блокада Ленинграда
Ленинграда в годы Великой Отечественной
войны.
Цель: Формирование у школьников
патриотической позиции. Чувство ответственности. Воспитывать любовь к Родине,
гордость за победу русского народа в Великой Отечественной войне. Сформировать
у учащихся представление о пагубности войны для жизни и здоровья людей.
Задачи: рассказать учащимся о роли войны в жизни людей.
Форма: классный час.
Методы: рассказ-беседа.
Оборудование: фотографии детей военных лет. Рассказы и
стихи советских писателей, доклады детей, воспоминания блокадников. Презентация
«Блокада Ленинграда»
Ход занятия:
Вступление.
22 июня 1941 года, без объявления
войны, фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз.
С каждым уходящим годом отдаляются от нас события
Великой Отечественной войны. Всё меньше и меньше становится её активных
участников-фронтовиков, тружеников тыла, которые обеспечивали всем необходимым
воинов армии.
Не все учащиеся в наши дни знают
о героической обороне Ленинграда, о его блокаде. И на этом классном часе мы
хотим вам рассказать о тех суровых испытаниях, которые легли на плечи простых
людей, его жителей. На сегодняшнем
классном часе мы приоткроем лишь небольшую страницу героической стойкости
защитников Ленинграда и его героических жителей, сумевших выстоять и выжить в
те суровые годы.
900 дней и 900 ночей.
Период с сентября 1941 года по
январь 1944 явился самым тяжёлым испытанием для жителей и защитников города на
Неве. Об этом написано немало исторических исследований, художественных
произведений и воспоминаний участников тех событий, но для людей, переживших
900 блокадных дней и ночей, они остаются незаживающей раной сердца.
Цель гитлеровцев была – снести
город с лица земли, и они окружили его со всех сторон кольцом. Изолированные от
внешнего мира жители героического города, от своей сражающейся страны, в
сочетании с холодом и голодом, изнурительными бомбёжками и артобстрелами,
фашисты забрасывали
ленинградцев с воздуха провокационными
листовками: «Доедайте бобы, готовьте гробы!», «Москва сдалась!», «Сдавайтесь,
город сдан!», фашисты хвастались: «Ленинград мы не штурмуем сейчас сознательно.
Ленинград выжрет сам себя».
История войн не знала такого
примера массового героизма, мужества, трудовой и боевой доблести, какую
проявили защитники Ленинграда.
Полное окружение города фашистами
было завершено 8 сентября 1941 года.
В осаждённом городе проживало
более 3 миллионов человек. Город стал городом-фронтом.
В некоторых местах фронт проходил
буквально у самой его черты. Город подвергался постоянным вражеским
авианалётам, артиллерийским обстрелам. Рабочим на заводских окраинах
приходилось бросать работу у станков и тут же браться за оружие, оборонять
город. По улицам было опасно ходить, до сих пор в память о тех днях сохранены
таблички: «Эта часть улицы особенно опасна во время артобстрела!».
Жизнь в городе осложнялась не
только фугасами, но и множеством зажигательных бомб. Постоянно горели жилые
дома, промышленные предприятия, инженерные сооружения и другие, жизненно важные
объекты.
Строгое нормирование выдачи
продуктов питания населению было введено уже 18 июля 1941 года, однако
отсутствие возможности ввоза продуктов извне привело к необходимости постоянно
сокращать нормы выдачи продуктов населению. После последнего снижения норм
рабочим полагалось в сутки всего 250
г. Хлеба, 20г. Жиров, по 50г. крупы и сахара, для
служащих и иждивенцев и детей в 2 раза меньше. Да разве это был хлеб? Суррогат!
За обедом собиралась вся семья.
Делали это специально, чтобы была хоть видимость, что мы едим.
То, что давали, суп из клея, или
крапивы, хлеб сразу не съедали, а долго, долго держали во рту и жевали, хотя
жевать было нечего. Это помогало хоть ненадолго остановить голодные спазмы
желудка.
Юра почти не вставал уже с
кровати, не было сил. Однажды он сказал: «Мама, я каши бы съел целое ведро, а
картошки целый мешок». Я его старалась отвлекать, что-то рассказывала, а он
опять: «Знаешь, мама, я хлеба бы съел самую большую буханку, - и показывал на круглый
таз. Я ему говорю: «У тебя столько в животике не поместиться». А он: «Съел бы
мама, съел, я бы ночи не спал, а только ел и ел». Показать 125 граммов хлеба,
обратить внимание, что это чистый хлеб, а тот, ленинградский, состоял из смеси
жмыха, опилок, и немного муки, и такой хлеб делили на 3 части: на
завтрак, обед и ужин. Даже такого
хлеба по карточкам выдавали не каждый день!».
И люди стали умирать…. На домах
появились объявления: «Продаю гроб». А потом уже и они исчезли.
Было так много мёртвых, что
пришлось создавать специальные учреждения по их уборке. Люди на машинах
собирали их по улицам, подъездам, квартирам, отвозили на кладбища и там. … Рыли не могилы, а траншеи метров в сто длиной! Туда закладывали тысячи трупов,
зарывали тракторами, лопатами, как только могли. Трупы были разные: и дети, и
старики, кто в сидячем положении, у кого руки, ноги раскинуты. Захоронение
мёртвых было первоочередной задачей. С прекращением холодов могла начаться
эпидемия, которая добила бы живых.
Вот как вспоминает это время один
из жителей, Валерий Абрамов:
«Впервые я увидел так много
умерших людей. Наступили морозы, и не было сил вести их на кладбище. В нашем
подъезде лежало 5 трупов, завёрнутых в простыни. Некоторых людей я знал. Я
перестал их бояться. Привык.
Папа с фронта писал нам и
советовал продавать ценные вещи и менять их на хлеб, но их никто не покупал.
Хлеб был первичен, жизнь вторична. Ибо не хлеб зависел от жизни, а жизнь от
хлеба. Хлеб-это святое! Это осталось у меня на всю жизнь. Я вспоминаю, как потом,
уже учась в военном училище, я наблюдал, как один курсант любил бросаться
хлебом. Я не выдержал, съездил ему по физиономии, меня потащили к комбату, но
он понял блокадника. Если меня спросят, какое самое тяжёлое испытание мне
досталось в жизни, я отвечу – блокада. Она отобрала у нас не только здоровое
детство, но как, ни странно, дала оптимизм, веру в будущее. Главное, сила воли
человека. Главное, остаться человеком!»
22 ноября 1942 года была
опробована ледовая трасса по Ладожскому озеру. Это была первая связь с Большой
землёй. Эту дорогу назвали «Дорогой жизни». Первые недели жизнь на ней еле-еле
разгоралась. По слабому льду осторожно тянулись лишь санные обозы, позже пошли
первые машины. Эта дорога была настолько опасна, что не каждая машина доезжала
до места назначения: постоянные бомбёжки, машины уходили под лёд вместе с
грузом и людьми.
Дороги, дороги, вас много кругом:
Широких, весёлых и гулких, как
гром.
Проносятся ветры, весенние грозы,
На кромках растут тополя и
берёзы.
Я помню и знаю дорогу иную,
Дорогу по Ладоге, всю ледяную,
По ней вывозили людей из блокады.
Но даже до этой дороги нужно было
найти силы добраться и на этой дороге выжить!
« По этой дороге нас ехало в машине 10-12 человек. Я была с маленькой
дочкой. Казалось, мы ехали долго, долго. Кружилась и болела
голова, рвало, знобило, я вся
была, как в огне, была высокая температура. Часто теряла сознание, а когда
приходила в себя, спрашивала, где дочь. Её кто-то кормил, сажал на горшок, не
могу представить себе, как мы, обессиленные от голода, от напряжённых
перевозок, простуженные, с высокой температурой, всё-таки приехали на Большую
Землю живыми. Люди, собравшиеся вокруг
нас, смотрели, плакали и шёпотом говорили: «Они оттуда, из блокадного»…
Кроме продовольственного голода,
город испытывал ещё голод топливный. Всё население города было лишено
электроэнергии, тепла и водоснабжения. При 35 градусном морозе голодные
ленинградцы замерзали в своих промёрзших каменных домах. В первую блокадную
зиму от голода и холода погибло около миллиона ленинградцев. Умирали дома в
постелях, на улице, на лестничных клетках. Одна женщина попросила перевести её
на другую сторону улицы, а перейдя, села на тротуар и умерла.
А вот ещё рассказ Александра
Бутузова, блокадника Ленинграда.
«Мне было 14 лет. Война
обрушилась неожиданно. Сначала я вместе с взрослыми и своими сверстниками рыл
окопы по 12-14 часов в сутки, строили блиндажи. В чистом поле, на ветру, под
дождём, погреться было
негде, негде высушить одежду,
немец обстреливал, я был ранен в ногу. Потом был принят работать на завод.
Подчас под бомбёжкой, в гуле снарядов, в дыму пожара мы не прекращали работать,
так как знали, что этим мы помогаем городу выстоять.
Не хватало топлива, в цехах было
холодно, иногда даже замерзали станки, работающие с охлаждённой жидкостью.
Около станков устанавливали железные печки, они подогревали нас и давали
возможность работать. Трудились до изнеможения, сутками, бывало, слёзы текут, в
глазах потемнело и прямо у станка упадёшь. Сосед по станку Костя поднимет, даст
понюхать нашатыря, принесёт из столовой кипяточку, попьёшь, и опять к станку.
Подчас под артиллерийским обстрелом, под бомбёжкой.
Если совсем становилось плохо, к
станку становился, у кого ещё оставались силы, но работу не бросали никогда.
Отлежишься в холоде, голодный и опять к станку. На заводе иногда доставали
казеиновый клей, из него варили суп, в который добавляли опилки, другие примеси
или мясо крыс, которых ловили на сгоревших складах, поскольку ни кошек, ни
собак, ни птиц уже не было. Крапива столетник, другие растения шли в пищу.
Иногда под артиллерийским
обстрелом, выкроив время, ходили на Новую Деревню, добывали из снега мёрзлой
картошки, моркови, капусты, и для нас это был настоящий праздник! В октябре
1942 года в большинстве районов города вышли из строя водопровод, канализация,
остановился транспорт. Черпали воду из Невы и по цепочке с
девчатами-комсомольцами передавали
по цепочке на хлебозавод, чтобы
не сорвать выпечку хлеба, и я обморозил руки. Ленинградская блокада воспитала у
меня мужество, стойкость, честность, добросовестное отношение к порученному
делу».
В блокадные квартиры часто
стучали девушки из специально созданных бригад. Живы ли люди?
«Вы стучите долго, долго – ничего
не слышно. Такое впечатление, что там уже все умерли. Потом начинается какое-то
шарканье, открывается дверь. Из квартиры, где температура почти как на улице,
появляется, замотанное бог знает во что существо. Вы вручаете ему пакетик с
какими-нибудь сухарями, галетами или чем-нибудь ещё. И что поражало? Никой
эмоции, отсутствие всякой реакции. Полная атрофия аппетита. Там, на Большой
земле думали, что ложки пшена, сухари, которые сберегали для нас от своего
скудного пайка, будут встречены с восторгом, а их принимали порой вот так,
безразлично».
Люди выживали только благодаря
тому, что они верили в победу и относились очень внимательно друг к другу,
пусть это был и чужой человек, но ему помогали всем, чем могли. Переходили жить
из одной квартиры в другую, если там была печка-буржуйка. Еду варили тоже
сообща.
Квадратный дециметр шкуры
животного с коровы или с лошади, с неё можно было сварить студень, а добавить
плитку столярного клея, вот уже и суп.
Случаи самоотверженности граждан
Ленинграда.
Вот уже два дня как не давали
хлеба по карточкам. Его не было. Отец на фронте, мать умерла от голода….
Мы так хотели, есть, что едва
хватило сил с младшим братом дойти до рынка, где мы решили продать папин
бушлат. Один мужчина купил его у нас за 300 граммов хлеба. Мы
пришли домой, хлеб съели и уснули, а
проснулись, нет карточек на хлеб.
Они остались в бушлате. А это смерть! Но на карточках был наш адрес, и мужчина
принёс нам наши карточки.
Шла машина с хлебом, в машину
попал снаряд, шофёра убило. Темно. Народ собрался, вокруг валяется столько
хлеба! Хватай и беги! Но никто этого не сделал. Вызвали милицию, всё погрузили
и повезли.
Загорелся магазин. 4 школьницы
забежали в горевший магазин и стали таскать вместе с работниками сахар, крупу,
чтобы спасти для людей. И ни грамма не взяли себе, хотя все еле стояли от
голода.
Были, конечно, случаи и такие, но
их было мало.
В одном из магазинов стояла
очередь за получением хлеба по карточкам. Входит здоровенный мужчина и, растолкав
толпу, подходит к прилавку и начинает сбрасывать хлеб и кричать: «Вы есть
хотите? Вот, ешьте!». Но его сразу, же схватили люди, кто стоял в очереди, а
это были, в основном, женщины и стали так колотить, что он едва ноги унёс.
И люди умирали, и жили, и верили,
что придёт час великой расплаты, что Ленинград будет жить!
Кто защищал святыни Ленинграда,
Страдал и умирал не за награды.
Вас Родина к оружию звала
На подвиги, на ратные дела!
И покатилась грозная лавина
С полей России к площадям
Берлина.
Вы шли, России верные сыны,
Писать Победу в летопись войны!
Юрий Никулин.
Даже в таком месте, где каждая
улица, каждый дом, каждый житель переживали невероятные испытания, были места
настоящего адского пекла.
И вот один из них.
Это сравнительно небольшой район
на правом берегу Невы, посёлок Дубровский. Именно в этом месте немцы
сосредоточили большие силы с намерением прорвать нашу оборону, соединиться с
финнами и тем самым лишить ленинградцев единственной связи с Большой Землёй
через Ладогу.
Немцы открыли огонь, наши
боролись за каждую пять земли. К моменту высадки нашей роты все окопы, ходы
сообщений уже были забиты замёрзшими трупами. Они лежали на площади «пятачка»,
там, где их настигла пуля или осколок. Убитых по понятным причинам не хоронили,
а их становилось всё больше и больше. Вся площадь «пятачка» представляла собой
кладбище не захороненных солдат и офицеров.
На том месте, где стоял
благоустроенный посёлок Дубровский, не осталось ни одного деревца или куста, ни
одного кирпича на кирпиче – всё снесено огнём. А люди продолжали стоять
насмерть. О горячей пище не могло быть и речи, было и не до неё. Сухари, консервы, махорка.
Воду, пахнувшую порохом и кровью, зачерпывали из Невы, в коробки от пулемётных
лент. Вылазка за продовольствием предпринималась, в основном, только ночью,
ползком. Замирая при свете ракет,
один-два солдата доставляли еду на позиции, иногда рейды заканчивались смертью
или ранением наших солдат. Мало, кто надолго задерживался на этом клочке земли
оставался в живых. День-два, и ранение и ли смерть, а на их место
переправлялись новые и новые бойцы.
Трудно передать, сколько людей
погибло только при защите этого участка земли. Из трупов складывали
оборонительные сооружения, складывая их один на один. За время удержания этого
плацдарма было поглощено 10 полных дивизий и множество отдельных формирований.
Но эти потери помогли отвлечь немцев от других фронтов, они вынуждены были
концентрировать здесь значительные свои силы.
Сейчас на месте этих боёв стоит
Дом работников культуры, в котором есть музей, посвящённый этим событиям. Среди
экспонатов есть и такой:
- квадратный метр земли на штык
глубиной, вырезанный на поле Невского «пятачка», в котором более 10 кг металла – осколков
снарядов, мин, пуль, патронных гильз, остатков проржавевшего оружия. Это
становится понятным, если учесть, что на этих двух километрах земли в сутки
рвалось до 50 тысяч снарядов, мин, бомб или в среднем около 2 000 в час!
Невский «пятачок».
Нам было 17, а вражий зрачок
На мушку нас брал без пощады.
В печёнках у немцев был наш
«пятачок» -
Плацдарм для прорыва блокады.
В то время для нас не ковали
наград,
Мы в бой уходили по долгу.
Блокадный за нами стоял Ленинград
Враги выходили на Волгу.
Слепящая вспышка, высокий каскад
–
В щепы разбиваются лодки.
И вновь на багряной волне в
Ленинград
Плывут бескозырки, пилотки.
Патронов и хлеба хватало едва,
На сутки – снаряд на орудье,
Штыком и гранатой держалась
братва,
Точнее же – собственной грудью.
Мы знали значение слова «земляк»
В его довоенной трактовке.
В те дни ленинградец, узбек и
пермяк
Сроднились у Невской Дубровки.
Судьба наша общей сложилась для
всех,
И общею стала награда
Ценой дорогою добытый успех –
Прорыв ленинградской блокады.
Н. Карасёв.
Самая дорогая медаль.
За каждый подвиг есть награда…
Свежа, как утренняя даль,
Легла на грудь мою медаль
«За оборону Ленинграда».
В кругу медали символ славы –
Адмиралтейская игла.
Она на фронт через заставы
Отряды воинов вела.
А город строил баррикады,
Как в 18-ом году,
Лишённый сна, в тисках блокады
Лечил он раны на ходу.
Историк скажет, как мы дрались
С врагом, как были впереди…
Красноречивей слов медали
У ленинградцев на груди.
Полное освобождение Ленинграда от
блокады было осуществлено 27 января 1944 года.
Вот что сказала поэтесса Ольга Бергольц в 1943
году:
« … Враг рассчитывал, что
голодающие, мёрзнувшие, жаждущие люди вцепятся друг другу в горло из-за куска
хлеба, из-за глотка воды, возненавидят друг друга, перестанут работать – в
конце концов, сдадут город. Но мы не только выдержали эти пытки…. Мы победили
их…»
Заключение.
Города-герои.
Преклони колени перед строем
Тот, кто почести отдать готов
Звонкой славе городов-героев,
Яркому созвездью городов!
В грозный час, когда земля
покрылась
Пятнами «коричневой чумы»,
Ты, Святая Русь, не покорилась,
Поднялись славяне, это – мы.
Шла грозой фашистская машина,
Множилась народная беда;
С рубежей бесславно не ушли мы,
И стояли насмерть города.
Мужество и стойкость твёрже
кремня,
Гнев и боль в единое слились,
Крепости и маленькие земли
Плавились, горели, но дрались.
Поимённо города-герои
В памяти живых людей земли.
Через горе, через реки крови
Братьями в бессмертие вошли.
В День Победы, братский строй
ровняя,
Слышишь ли души надрывный крик:
Не теряйся, дружба фронтовая,
В дебрях политических интриг!
Преклони колени перед строем
Тот, кто почести отдать готов
Звонкой славе городов героев,
Яркому созвездью городов!
История войн не знала такого
примера массового героизма, мужества, трудовой и боевой доблести, какую
проявили защитники Ленинграда.
Прорыв блокады продемонстрировал
великую силу единства советского народа, дружбы народов нашей Родины.
За мужество и отвагу в боях по
прорыву блокады около 22 000 воинов Ленинградского, Волховского фронтов,
Краснознамённого Балтийского флота и Ленинградской зоны ПВО были награждены
орденами и медалями, а наиболее отличившиеся удостоены звания Героя Советского
Союза.
900 грозных, голодных,
мучительных, холодных дней и 900
грозных, голодных, мучительных, холодных ночей пережили ленинградцы в блокаду
города.
Осенние ветры, беснуясь на
крышах,
Врываются в каждый наш дом.
Блокадник-боец, ленинградец, ты
слышишь –
Тревожно стучит метроном?
Ты видишь - мерцают
коптилки-лампады
В домах омертвелых, пустых…
Ты слышишь, тебя, как бывало в
блокаду,
Сирены зовут на посты?
Нам дороги званья и честь
ленинградца
Сплотимся теснее в блокадное
братство.
И бремя забот не затмит нашу
память,
Забот повседневных, земных.
Костров погребальных холодное
пламя
Не гаснет с той зимней поры.
Мы помним разрывы и бомб и
снарядов,
И прорубь застылой Невы,
Мы помним дружинниц - девчонок
отряды
И вахты ночей огневых.
Ничто не поставило нас на колени
–
Склонимся пред Вечным огнём,
Сегодня прорвали блокаду
забвенья,
А завтра мы снимем её.
Слова нам на ветер бросать не
пристало,
И дышим пока, и живём,
Былое величье и прежнюю славу
Мы невской твердыне вернём.
Подведение итогов.
| 
